Скандинавские сказкиНорвежские народные сказкиДатские народные сказкиШведские народные сказкиФинские народные сказкиИсландские народные сказки
Скандинавская мифологияСкандинавские мифыСкандинавская мифология: Скандинавская мифология: Скандинавская мифология: Сказания о Богах и героях
Саги об исландцахПряди об исландцахСаги о древних временах
 
 
 
 
 
 
 Саги об исландцах

Сага о сыновьях Дроплауг
Сага о Названных братьях
Сага о Битве на Пустоши
Сага о Гуннаре Убийце Тидранди
Сага о Торстейне Белом
Сага о Ньяле
Сага о Греттире
Сага о людях из Лососьей долины
Сага об Эгиле
Сага о Людях с Песчаного Берега
Сага о Финнбоги Сильном
 
 

Сага о Хёрде и островитянах

VI

Рассказывают, что Сигню, дочери Вальбранда, приснился сон. Снилось ей, будто из их с Гримкелем ложа выросло большое и очень красивое дерево. У дерева были такие корни, что они простирались до всех построек у них на дворе, но будто бы цвело оно не столь пышным цветом, как ей хотелось.
Она рассказала сон Тордис, своей приемной матери, и та истолковала его так, что у них с Гримкелем родится ребенок и он будет знаменитым и достойным человеком. Она сказала, что это, верно, будет мальчик и многие будут возвеличивать его за все, что он совершит.
— Но я бы не удивилась, если бы он погиб, так и не достигнув полного цвета: ведь тебе привиделось, что не столь пышно цвело то большое дерево, как бы тебе хотелось. И не скажу наверное, что он заслужит большую любовь всех своих родичей.

VII

Через некоторое время у Сигню родился мальчик. Ему дали имя Хёрд. Скоро он стал большим и красивым, но в одном отставал поначалу: ему было три года, а он все не ходил. Все очень дивились такому отставанию, ведь во всем остальном он превосходил других своих сверстников.
Вот однажды, во время жертвоприношения в капище на Эльвус-Озере, — а Гримкель усердно приносил жертвы богам, — сидела Сигню посреди горницы и наряжалась. А доброе ее ожерелье лежало у неё на коленях. Маленький Хёрд стоял у столба, и тут он впервые отступил от столба, и бросился прямо к матери, и ткнулся в ее колени. Ожерелье упало и раскололось на три части. Сигню очень рассердилась и сказала:
— Плох был твой первый шаг, и еще много плохих впереди. Но последний будет всех хуже.
Она сказала вису:
На пол упало сокровище,
На три куска раскололось.
Кто соберет осколки,
Кто мне вернет ожерелье?
Плох был твой первый шаг,
Хуже будут другие.
Но последний твой шаг
Будет худшим из всех.
В это время в покои вошел Гримкель. Он слышал, что она сказала. Он молча подхватил мальчика на руки, очень разгневанный ее словами. Он сказал вису:
Горести ждут рожденного
Дисой одежд жестокой:
Первенца первый шаг
Встречен зловещею речью.
Время придет — вспомянется
Эта угроза герою:
Век человечий короче
Жизни злобного слова.
Гримкель до того рассердился, что не захотел оставлять мальчика дома. Он едет к Гриму Малышу, и Гудрид и просит их взять Хёрда к себе на воспитание. Они с готовностью согласились и были рады взять его, видя в этом для себя подарок судьбы.
Годом раньше у Грима Малыша и Гудрид родился сын, и ему дали имя Гейр. Он скоро вырос большим и красивым и во всем искусным, но все-таки уступал Хёрду. Они росли теперь вместе и вскоре крепко сдружились.
С той поры Сигню еще больше тяготилась своей жизнью, и совсем разладилось у них с Гримкелем.
Ей снова приснился сон, будто она увидела, как и прежде, высокое дерево с большими корнями, ветвистое и все в цвету. Снова сказала приемная мать, что сон этот к рождению ребенка, и это будет девочка, и от нее пойдет великий род, раз Сигню приснилось такое ветвистое дерево:
— А столько цветов на нем, так это, верно, к перемене веры. Будет у ее потомков вера, которую тогда провозгласят, и она будет лучше нынешней.

VIII

После летнего тинга Сигню стала просить, чтобы Гримкель отпустил ее на север проведать родичей. Он согласился, но сказал, чтобы она оставалась там не долее полумесяца. С нею отправились двое работников и Тордис, ее приемная мать.
Они поехали на север, в Долину Дымов. Торви встретил их очень радушно и просил Сигню погостить у него зиму, не то, мол, он будет думать, что она мало его любит. Она сказала, что ее отпустили самое большее на полмесяца. Торви сказал, что не стоит придавать этому значения, и она сдалась на уговоры его и настояния.
Зимою их стали приглашать в гости. И когда они были в гостях на Хуторе, умерла скоропостижно приемная мать Сигню. Ее похоронили в Холмс Тордис. Это неподалеку от Хутора.
Сигню была очень удручена этим и поехала домой, на Широкий Двор. А немного погодя пришел ей срок разрешиться от бремени, и роды проходили очень тяжело. Торви разговаривал с нею и сказал, что никогда и не ждал ничего хорошего от ее брака и не мог забыть этого Гримкелю. Она же сказала, что, по всему судя, худшее еще впереди. Она родила девочку, крупную и крепкую, Торви не хотел кропить ее водою, пока не минует опасность для жизни Сигню. Но та так в постели и умерла.
Тогда Торви впал в такую ярость, что задумал бросить ребенка. Он велел Сигурду, своему приемному сыну, взять ребенка и отнести к Реке Долины Дымов и там утопить. Сигурд сказал, что это было бы очень дурным делом, но все же не посмел прекословить Торви. Вот взял Сигурд девочку и пустился с нею в путь. Девочка показалась ему красивой, и у него рука не поднялась бросить се в воду. Тогда он поворачивает ко Двору Сигню и кладет ребенка у ворот, надеясь, что его скоро найдут. А хозяин, Грим, сын Сигню, как раз стоял перед домом. Он подходит к ребенку, берет на руки и относит домой. А жене своей Хельге велит сказаться больной, будто это она родила девочку. Он окропил девочку водою и дал ей имя Торбьёрг.
Грим, сын Сигню, поехал на Широкий Двор. Он увидел, что со двора выходит много людей. Это шли за телом Сигню к могиле. Торви сказал Гриму, что мать его умерла:
— И я хочу распорядиться всем, что от нее осталось. Мы, правда, должны отдать ее добро Гримкелю, но предпочитаем удружить тебе.
Грим сказал, что тот говорит дело. Потом они похоронили Сигню и разошлись.
Вот повстречались Сигурд и Грим. Сигурд говорит, что не миновать ему гнева Торви, как только тот узнает, что он сохранил жизнь ребенку.
— Я знаю, что делать, — говорит Грим. — В отплату за счастье, что ты принес, я помогу тебе уехать из Исландии.
Он так и сделал. Послал Сигурда на юг, к Пескам, и дал ему двух коней, одного со всею поклажей. Оттуда Сигурд и уехал.
На другой день пришел Торви на Двор Сигню и спросил, отчего это лежит Хельга, потому что не было слышно, что ей подошел срок родить. Тут он признал лежавшего подле ребенка и сказал:
— Великая это дерзость, что вы посмели воспитывать ребенка, которого я велел бросить.
Хельга отвечает:
— Не чужой это Гриму ребенок, и простительно, что он спас его.
Тогда Торви спросил, где Грим. Она сказала, что он с работниками. Торви пошел туда и застал Грима. Торви был вне себя и сказал, что Грим поступил донельзя дерзко. Он спросил, знает ли тот что-нибудь о Сигурде, — мол, Сигурд поплатится за то, что нарушил его волю, и наказание было бы Гримкелю как раз по заслугам. Грим сказал, что он отослал Сигурда в Западные Фьорды, на корабль.
Это очень разгневало Торви. Он взял девочку, но не посмел лишить ее жизни, потому что умерщвлять ребенка, уже окропленного водой, считалось тогда убийством. Он относит девочку домой и отдает ее на воспитание одной служанке, но одежды ей для девочки не дает и от работ освободить не хочет.

IX

Сигмундом звали одного человека. Он ходил с женою и с сыном по имени Хельги по дворам и побирался. Приходя на хутор, они чаще всего оставались в гостином доме, если только не звали Сигмунда в покои развлечься его рассказами.
Тою осенью Сигмунд пришел со своими на хутор Широкий Двор. Торви приветливо его встретил и сказал:
— Вы больше не останетесь в гостином доме, потому что я расположен к тебе и ты кажешься мне удачливым.
Тот отвечает:
— Пусть не обманет тебя предчувствие, раз ты так думаешь.
Торви говорит, что хочет оказать ему честь:
— Хочу отдать тебе ребенка на воспитание.
Сигмунд отвечает:
— Все ж мы неровня, раз я буду воспитывать тебе ребенка. Ведь, как говорится, кто растит для другого ребенка, тот из двоих и меньший.
Торви сказал:
— Ступай с ребенком на Эльвус-Озеро.
Сигмунд соглашается. Вот берет он Торбьёрг, привязывает ее себе за спину и уходит. А Торви вздумал все это в поношение Гримкелю, и ему казалось, что Сигмунд как раз годится на то, чтобы бродяжничать с девочкой. Он не хотел посылать на это человека получше Сигмунда, потому что всего можно было ждать от Гримкеля, если бы ему принес ребенка человек, которому было бы не зазорно мстить.
Сигмунду теперь был повсюду хороший прием: куда они ни придут, все считали, что надо получше обойтись с девочкой, да заодно и с теми, кто с нею ходит. А потому Сигмунд выбирал себе путь подлиннее. Он пошел на запад, берегом Утиной Заводи, и мимо Каменистых Дворов и, не пропустив ни единого мыса, повернул на восток, идя через Оградный Залив и Эльвус. И вот однажды под вечер пришел Сигмунд со своими к Эльвус-Озеру. Он весь промок и продрог. Он расположился у двери, а Гримкель сидел на хозяйском месте, положив меч на колени. Он спросил, кто это там пришел. Сигмунд отвечает:
— Это Сигмунд, воспитатель твоей дочки, дорогой хозяин, и дочка твоя Торбьёрг, лучшая из детей. Гримкель сказал:
— Только послушайте, что говорит этот бродяга! Это ты-то воспитатель моей дочери, ты, презреннейший из нищих! Однако ж нет однообразия в ненависти ко мне Торви: сперва довел до смерти мать, теперь выгнал побираться ребенка.
Гримкель сказал тогда вису:

Скоро же свел в могилу
Торви опору покровов.
Зло на меня замышляет,
Тем лишь и тешит душу.
Выгнал родич злокозненный
Рощу колец на дорогу.


Назад2Далее
 
 Саги об исландцах

Сага о Союзниках
Сага о Гисли
Сага о Хёрде и островитянах
Сага о Курином Торире
Сага о Гуннлауге Змеином Языке
Сага об Эйрике Рыжем
Сага о Храфнкеле Годи Фрейра
Сага о гренландцах
Жизнь Снорри Годи
Сага о Торстейне Битом