А тем временем жена его от тоски да от страха уже и с постели подниматься перестала. Пожалел её хозяин и отдал ей бумажку, на которой было записано имя великанши. Обрадовалась жена, а все равно тревога её не отпускает – боязно, что имя окажется не то.
И вот наступил первый день лета. Хозяйка попросила мужа не уходить из дома, но он ей сказал:
– Ну, нет. Ты без меня со скессой столковалась, без меня и расплачивайся. – И ушёл.
Осталась хозяйка дома одна. Вдруг земля затряслась от чьих то тяжелых шагов. Это явилась скесса. Хозяйке она показалась ещё больше и безобразнее, чем прежде. Швырнула скесса на пол сермягу и закричала громовым голосом:
– Ну, хозяйка, говори, как меня зовут!
– Сигни, – отвечает хозяйка, а у самой голос так и дрожит.
– Может, Сигни, а может, и нет, попробуй ка угадать ещё разок!
– Оса, – говорит хозяйка.
– Может, Оса, а может, и нет, попробуй ка угадать в третий раз!
– Тогда не иначе, как Гилитрутт! – сказала хозяйка.
Услыхала скесса своё имя и от удивления рухнула на пол, так что весь дом затрясся. Правда, она тут же вскочила и убралась восвояси. И с той поры в тех краях никто её не видал.
А уж жена крестьянина была рада радёшенька, что избавилась от скессы. И с того дня её будто подменили, такая она стала добрая и работящая. И всегда сама ткала сермягу из шерсти, которую осенью приносил муж. |